Приветствую Вас, Гость

                  Валентин Баюканский

     Возмутитель спокойствия

  Казалось бы, что делать жителю столицы, вышедшему на пенсию и определившемуся на жительство в родную деревню? Скорее всего, вести с соседями разговоры «за жизнь» на завалинке да потихоньку копаться в собственном огороде. Так поначалу и думал новоиспечённый пенсионер Николай Прокофьевич Скуратов. Но не случилось. Такая деятельность Скуратову не по нутру. И не потому, что он в прошлом инженер, занимавшийся в столичном Курчатовском институте около 12 лет конструированием и испытанием роботов разного назначения. И не потому, что дослужился до должности ведущего конструктора и считает занятие сельским хозяйством непрестижным. Главное, он привык ставить задачи и их решать, и эти задачи должны быть достаточно важными, чтобы ими заниматься. Скуратов каждые десять лет старался менять профессию и род деятельности, потому что для Николая Прокофьевича интереснее всего жить в творческом поиске.

  Оказавшись в родных местах, бывший житель столицы разобрал своими руками обветшалый родительский дом и уложил родные камни в стены нового дома. Затем основательно увлёкся краеведением. Заодно освоил сложное и хлопотное дело — развёл пчёл и теперь регулярно собирает мёд. В деревне, да и в близлежащих населённых пунктах его знают, как рачительного хозяина, у которого можно приобрести качественную медовую продукцию.

Скуратов Николай

  В жизни Николай Прокофьевич — человек неприхотливый. Деньги нужны ему разве что для издания книг, ведь делать это приходится исключительно за свой счёт. Ну, мало ли у кого какое увлечение. Однако благодаря своим статьям и книгам Скуратов стал возмутителем спокойствия не только в родном районе, но и далеко за пределами Липецкой области — и всё потому, что покусился на святая святых! В течение одиннадцати лет с упорством, достойным уважения, он доказывает россиянам, что знаменитая битва на поле Куликовом была на территории нынешней Липецкой области, а не там, где считается традиционно. Казалось бы, ну и что? Мало ли чудаков на свете? Кто-то уверен, что Земля плоская, — и ничего.

  Всё это так, однако нужно знать Николая Прокофьевича! Он всё делает основательно. Прежде чем озвучить своё сенсационное утверждение, он перечитал огромное количество книг, изучил древние карты и рукописи, повествующие о знаменитом сражении. Тщательно штудируя всевозможные материалы, заметил в них массу нестыковок и неточностей. Возникло желание вникнуть в тему, найти ответ на вопрос: в чём же дело? Сказался привычный научный подход исследователя. Въедливый краевед стал сопоставлять, уточнять и проверять полученную информацию. И чем больше он этим занимался, тем более убеждался в собственной правоте.

  Через три месяца после начала работы Скуратов нашёл площадку битвы в Данковском районе в селе Перехваль, подходящую по всем параметрам, указанным в летописях. Первая реакция на громкое заявление никому не известного правдоискателя, как и ожидалось, была отрицательной. Большинство краеведов и историков приняли доводы Скуратова в штыки. Посыпались обвинения в непрофессионализме, в передёргивании фактов. Провинциальному возмутителю спокойствия, словно малому ребенку, снисходительно выговаривали: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!»

  Когда я несколько лет назад впервые узнал о теории Скуратова, улыбнулся, но разубеждать ниспровергателя прописных истин не стал. А почему бы и нет? Ведь достаточно слабым звеном официальной версии до сих пор является отсутствие на месте сражения массовых захоронений людей и животных. Даже для 10–15 тысяч погибших лошадей понадобились бы внушительные могильники. А куда исчезли фрагменты доспехов и оружия? Стандартно-привычные объяснения, что всё было собрано, потому что дорого стоило, что цена доспехов равнялась цене сорока коров, а тела русских воинов были вывезены и погребены, малоубедительны. А куда исчезли нательные кресты погибших христиан? Чтобы поддержать официальную версию, нынешние историки говорят, что местные крестьяне находили на месте сражения какие-то артефакты и отдавали помещикам. Те в своих усадьбах делали из принесённых вещей домашние музеи, а когда грянула революция, все эти музеи, как и сами усадьбы, были разгромлены. Но почему же среди радетелей родной старины не нашлось просвещённых людей, догадавшихся явить отчизне и миру уникальные находки?

  Когда начинаешь задаваться подобными вопросами, узнаёшь много интересного. Например, что научными поисковыми работами на Куликовом поле специалисты начали заниматься лишь 37 лет назад! Результаты проведённых раскопок были неутешительными. Нашлось всего несколько десятков металлических фрагментов с неопределённой датировкой.

  Но и это ещё не всё. Возникает множество других важных вопросов. Например, место и количество сражавшихся до сих пор являются предметом споров. Некоторые учёные считают, что летописные данные о численности сражавшихся с обеих сторон сильно преувеличены. К тому же в описании знаменитого сражения присутствуют элементы народных легенд и сказаний.

  Исходя из этих рассуждений, я принял сторону Скуратова и решил: если он докажет свою теорию и найдёт захоронения воинов, то буду всемерно его поддерживать. Но так рассуждало явное меньшинство. Большинство же, как всегда, упорно отстаивало официальную версию. Так, например, один из коллег-литераторов вышел из нашей писательской организации лишь по той причине, что я поддержал версию Скуратова, которая, по мнению возмущённого коллеги, противоречит выводам советских историков.

Правда, нашлись и те, кто не стал отмахиваться от утверждений Скуратова. Появилось несколько публикаций в СМИ, авторы которых проявили интерес к выводам Николая Прокофьевича. Свою помощь ему предложили несколько местных краеведов. А когда его публикации стали появляться ещё и в интернете, количество сторонников неугомонного краеведа возросло. В совместных с единомышленниками обсуждениях Скуратов уточнял и корректировал собственные первоначальные выводы. Но в главном Николай Прокофьевич остался непреклонен: Куликовская битва происходила не в Тульской области, как считается, а у нас: на лебедянско-данковских территориях.

  В 2017 году была напечатана документальная историческая монография Николая Скуратова «Каменный конь на Куликовом поле», в которой автор более тщательно подошёл к обоснованию своего утверждения. Кстати, это уже третье переработанное и дополненное издание. Чтобы оно появилось, Скуратов внёс в текст новые факты, заменил ошибочные предположения, учёл многие вопросы, поставленные читателями и коллегами. Все дополнения и уточнения вносились исследователем и в электронный вариант книги на сайте «Каменный конь», который посетило уже более двух миллионов человек, что говорит об интересе, проявляемом к поднятой Скуратовым теме — о реальном местонахождении знаменитого сражения.

  В своей исторической монографии Николай Скуратов пишет: «Первому ратному полю России досталась самая грандиозная историческая мистификация. После Куликовской битвы (1380) Рязанскую Украину разорили Тохтамыш (1382) и Тамерлан (1385). Случилось так, что беженцы унесли славные исторические названия вверх по Дону и Мече, при этом дали некоторым местным объектам привычные знаковые имена, а Берёзовую реку (Каенсу, по-татарски) переименовали в Непрядву. Русское население вернулось в край старой Непрядвы через 200 лет, к ещё не забытой Могиле, а легендарные топонимы прижились и остались в Епифанском уезде и послужили ошибочным указателем места Куликова поля. Поле сражения у верхней Непрядвы окончательно назначил Николай I указом 1836 года. Большинство людей в России положились на непререкаемое мнение Священного Синода и волю Государя Императора, основанных на пересмотре летописных сведений. К 500-летнему юбилею битвы бороться с государственной версией стало бессмысленным. Народная память угасла».

Всем, кому интересна эта тема, я советую обратиться к книгам Николая Скуратова, где он подробно и аргументированно пытается доказать свою правоту. Я же хочу сказать о другом. Прав он или нет, решать не мне, но позиция Николая Прокофьевича вызывает уважение. Он пытается взглянуть на историю родного края непредвзято, стремится осмыслить и понять то, что открылось ему за время многолетних изысканий. Ему важно поделиться своим видением с другими людьми, для которых история родного края — не какая-то отвлечённая краеведческая дисциплина, а живое соприкосновение с окружающим миром.

  После выхода нескольких книг, посвящённых Куликову полю, Николай Прокофьевич пригласил меня и моих липецких и лебедянских коллег-литераторов на обширную экскурсию по местам боевой славы предков. В течение дня он с неиссякаемым энтузиазмом рассказывал о знаменательном событии русской истории, произошедшем несколько веков назад, перевозил нас от одного места к другому, показывал, что и как происходило в ту далёкую пору. Делал он это с такой убеждённостью, что со стороны казалось, Скуратов сам был участником того сражения. Краевед показывал, где стояли лагерем русские и татары, где переходили вброд вражеские войска, в деталях повествовал, как шла битва, из-за какого леса выскакивала конница запасного полка. В этот момент для Николая Прокофьевича не существовало никаких авторитетов, сомневающихся в его версии. Все доводы в недоказанности утверждений отметались им самым активным образом. Скуратов был похож на стоящего перед костром Джордано Бруно, отрицающего любые компромиссы ради своего спасения. Проведённая экскурсия наглядно продемонстрировала несгибаемый характер Николая Прокофьевича — человека, твёрдо уверовавшего в правоту и нужность своего дела.

  Когда мы расставались, я спросил Скуратова:

  — Что вам необходимо сделать, чтобы окончательно рассеять сомнения скептиков?

  Он без раздумья ответил:

  — Добиться исследования братской могилы Куликовской битвы в селе Перехваль, которая там находится! Но чтобы это сделать, нужно специальное разрешение. Вот его-то нам никто не даёт. Если бы я был известным академиком, к моим словам отнеслись бы по-другому!

 

  Когда Николай Прокофьевич вёз нас обратно в Липецк, он рассказал, откуда у него возник интерес к Куликову полю. Скуратов связывает это с определённым знаком, полученным им от Сергия Радонежского. И хотя Николай Прокофьевич не считает себя верующим, тем не менее называет этого святого самым великим патриотом Древней Руси, вдохновителем победы на Куликовом поле.

  — Я и сам иногда удивляюсь, — говорил Скуратов, — почему эта тема так активно меня захватила. Когда пошли первые публикации и была напечатана первая книга, я стал анализировать, что происходит в мире, что со мной, почему так всё складывается. И тут я понял: вот мой путь! Видимо, неспроста не очень сложилась семейная жизнь и я вернулся в родные места и очутился в эпицентре этих действий. А раз это мой путь — значит, нужно достойно по нему идти и служить людям.

  Такие люди, как Скуратов, ценны. Они являются вечными раздражителями в борьбе с косностью, мнимым всезнанием. Они освежают взгляд на давно устоявшиеся научные доктрины и истины, заставляют дополнительно изучать собственную историю, обращать взор к необычным фактам и легендам, которым мы порой не придаём должного значения.

Николай Прокофьевич, несомненно, стал бы на Западе местной знаменитостью, получил бы финансовую и информационную поддержку властей. Ведь нередко усилия таких энтузиастов, как он, дают толчок к дополнительному развитию гостиничного и туристического бизнеса, благодаря им появляются новые рабочие места.

  Врождённая любознательность Скуратова помогает заниматься ему ещё одной темой — необычными валунами и каменными бабами, испокон веков находящимися на территориях Лебедянского и Данковского районов. Геологически это камни-песчаники, или валуны, или голыши, по-народному. Скуратов нашёл и обследовал уже около шестидесяти мест, привлекших его внимание «сказочными» камнями, информацией о которых он с удовольствием делится.

  Своё фирменное краеведческое открытие Скуратов сделал в 2009 году. Июньским солнечным днём он фотографировал красочные пейзажи на берегу Красивой Мечи и спустился в овраг, где увидел необычные природные статуи-валуны, и так был ими поражён, что эпопея открытия этого языческого святилища растянулась у краеведа на десять лет.

  — Даже будучи специалистом, не сразу можно разглядеть и расставить оригинальные фигуры по языческому пантеону, поскольку некоторые из них в том овраге присыпаны грунтом, — делится впечатлениями Николай Прокофьевич. — Куда и к кому податься мне, простому пенсионеру с инженерным образованием? Тем не менее я нашёл книгу «Мифы древних славян» с описанием языческих богов. Получив нужную информацию, тут же написал статью «Красный Великан». Я придумал название оврагу и поспешил предварительно дать имена каменным персонажам, которые со временем уточнил. Получилась яркая сказка. Её охотно напечатали «Лебедянские вести» и журнал «ЛГ: Итоги недели». По мере уточнений в пантеоне Красного буерака появились Конёк-Горбунок, Велес, Горыня и его сын Змей Горыныч, Колобок, Перун, а Красный Великан скоро превратился в Световида и стал отвечать за верхнюю полусферу среды обитания. С моего разрешения Световид возглавил высокое языческое собрание. Ой, кажется, я взял на себя роль жреца, никого не спросив? Ну и что? Других претендентов не было и нет!

  Скуратов счастлив настоящим — его идеи восприняты людьми. Николай Прокофьевич с таким восторгом живописует найденные места и рассказывает об увиденных валунах, что создаётся впечатление, будто он сам когда-то в древние времена был одним из них.

  Глядя на очередную россыпь многовековых камней-песчаников, Скуратов таинственно добавляет:

  — С первого взгляда приходит мысль, что по лугу разбросаны недоеденные окаменевшие фрагменты тел животных. А кто тут пировал и терзал эти туши? Может, этот Леопард, застывший на постаменте в позе египетского сфинкса? Позади него обнялись два немощных старика и оцепенели — ужас написан у них на лицах! Правее расположился каменный алтарь для подношений, на верхней части которого имеется ложбинка, наполненная водой. Нетрудно догадаться, что древние люди поклонялись таким феноменам и складывали на камень свои дары. Возможно, ими могли быть даже суп или каша. Прилетали птицы, приходили звери, всё поедали — люди радовались. Они считали, духи предков забирают их дары.

  Посмотреть на сказочные скуратовские камни приезжают не только жители района и области, но даже гости из Москвы и Санкт-Петербурга. Николай Прокофьевич старается не только провести увлекательную экскурсию, но и приобщить к своей вере. Так было и в тот раз, когда он показывал своё детище мне и моим коллегам. Мы посетили исторический Красный холм и ключевое место на берегу Красивой Мечи, известное из летописей Куликовского цикла под названием Чуров. Здесь, «между Чуровым и Михайловым», в устье Мечи три недели стоял царь Мамай. Про эти статуи рассказано в легенде, повествующей о потоплении татарского войска: «Здесь многих бегущих побили, а иные в реке утонули, а те, которые переплыли на другой берег Мечи, от ужаса окаменели».

  Когда мы подошли к валунам в Красном буераке, наш экскурсовод начал разыгрывать театральное действо. Он поднял руки и торжественно объявил:

   — Я, последний языческий жрец, привёл вас в Красный буерак и разрешаю вам сюда вход. — Призывая следовать за собой, Скуратов добавил: — Прежде всего, это наша русская живописная природа, украшенная ожерельем чудесных легендарных сказочных валунов, вызывающих бурный восторг у нас, как и у наших древних предков.

  Николай Прокофьевич показал на россыпь огромных валунов и начал знакомить литераторов с каждым каменным персонажем. Конечно, на языческого жреца Скуратов был мало похож: светлая рубашка, тёмные джинсы, на голове спортивная кепка, на груди фотоаппарат. И в очередной раз, как и на Куликовом поле, он рассказывал нам с таким жаром и убедительностью, что оставалось только удивляться, как этот, что называется, технарь до мозга костей может легко и органично перевоплощаться в сказочника или в экскурсовода-жреца.

  Разглядывая валуны, я видел в них другие, не такие, как у Скуратова, персонажи. Но это не главное. Главное, что Николаю Прокофьевичу удаётся привлечь внимание к таким вещам, о которых даже не задумываешься. Кроме того, глядя на не по годам стройного энтузиаста, невольно заражаешься его оптимизмом и энергией.

  Узнав, что Скуратов ведёт раскопки каменных статуй в святилище Красного буерака, я обратился к Николаю Прокофьевичу с предложением:

  — Давайте соберём ваших сторонников и попробуем откопать исполинские камни. Может быть, то, что сокрыто внизу, раскроет нам важные тайны?

  — Это было бы здорово, — согласился Скуратов, — а то я не все кустарники ещё спилил, да и копать одному тяжело. Мне самому интересно знать, как они будут выглядеть. Тем более что я хочу дописать книгу на тему мифологии — «Полёт Жар-птицы».

  — А о чём будет эта книга? О ваших камнях?

  — По своей сути «Полёт Жар-птицы» — это глава под названием «Каменная сказка» из моей книги «Древняя мифология Красного холма». Эта глава может стать полноценной книгой, где я опишу каменные статуи двух языческих святилищ, персонажи которых в абсолютной степени соответствуют описаниям в древних славянских мифах.

  Глаза Скуратова заблестели, он увлечённо стал рассказывать о своей новой работе:

  — Персонажей — около десятка. Они в разные исторические периоды носили разные имена и выполняли разные функции. Все они прослеживаются вплоть до нашего времени, в котором органично «влились» в Православие. У меня есть красочные фотографии этих статуй природного происхождения. Это Световид, Перун, Змей Горыныч, Конёк-Горбунок, Каменный Конь, Колобок, Велес, Горыня, Лунница, Полная Чаша, Макошь — Золотая Баба — Параскева Пятница. Без моего подробного описания понять вам эту тему будет трудно. Так что ждите новую книгу!

  Возвращаясь домой, я думал об этом неординарном человеке. Что им движет? Он мог бы спокойно жить в своей деревне, наслаждаться тишиной и природой. Но его, как сокола, тянет в небесную высь, откуда он стремится своим острым взором отыскать в зарослях неведомые курганы, святилища. Он готов удивляться и удивлять других. Судя, по его словам, у него множество планов. И когда он всё успевает? Мало того, что занимается садоводством, огородничеством, выращивает даже арбузы и дыни, разводит пчёл, так стал ещё краеведом — проводит экскурсии, пишет книги, увлекается фотографией!

  Несмотря на возраст, Николай Прокофьевич полон сил. К тому же он ведёт здоровый образ жизни — каждую зиму, например, совершает лыжные 60-километровые марафоны. Скуратов хочет доказать окружающим, что возможности человека-созидателя весьма и весьма обширны, — и это придаёт ему силы и даёт в полной мере ощущать красоту и радость жизни.

  Статья опубликована в журнале «Парус», 2020, № 5-6 под заглавием «Записки о современниках» и на сайте «Журнальный Мир» http://журнальныймир.рф/content/zapiski-o-sovremennikah

Баюканский Валентин Анатольевич,

руководитель Союза писателей «Воинское содружество»,

член Союза Российских писателей.