И у камней бывают имена. Автор статьи Исаак Моисеевич Розенфельд.
Любовь, как известно, делает глаза зорче, а души отзывчивее. Любовь к местам, где родился и рос, - не исключение. В недальних странствиях по «малой родине» — земле Лебедянской, Данковской — Николай Прокофьевич Скуратов совершает такие открытия, обнаруживает столько чудес и диковин, что ему могут позавидовать люди, объехавшие полсвета.
Вообще-то он ничем не отличается от нас с вами. Просто мы лежим на диване перед телевизором, а он отправляется в путь. Мы скользим взглядом и ничего не замечаем, а он всматривается и видит, кроме пространства, глубину времени, десятилетий и веков. Он идет по Столповой дороге, разувшись, чтобы ощутить босыми ногами тепло следов, оставленных пращурами. Он входит в храм и вспоминает своих предков-священнослужителей. Он отыскивает логово легендарного в здешних краях разбойника Тяпки. Он любуется древними валунами, различает в них очертания языческих богов, небывалых животных и прочих сказочных существ и дает им имена — Световид, Змей- Горыныч, Языкан, Серый богатырь…
Трудно сказать, что помогает литератору и краеведу так видеть, так чувствовать: редкая осведомленность в достоверных событиях родной истории или сила воображения. По крайней мере, он равно дорожит и былями, и легендами.
Из своих путешествий Скуратов привозит заметки, очерки, новеллы, пахнущие травами, рекой, землей. Они публикуются в разных периодических изданиях, в том числе в журнале «Липецкая газета: итоги недели». А сейчас этот автор объединил написанное в книгу «Каменная сказка Верхнего Подонья».
Честно признаться, я с изрядным скептицизмом листаю романы, сборники рассказов, стихов, публицистики многих моих земляков. Однажды меня прямо-таки напугала цифра, которую мне сообщил дотошный библиограф: за год выходит около ста книг местных авторов. Графоманство не так уж безобидно. Из-за него возникает шумовой фон, заглушающий нечастые голоса талантливых сочинителей.
Совершенно иное дело — труды краеведов. Вот они не славы жаждут, а испытывают потребность поделиться тем, что узнали, открыли, прояснили и для себя, и для других. За каждой их строчкой — горы редких книг, затерянных в архивах документов, поездки в глубинку, куда чужие годами не заглядывают, встречи с людьми, чью память надо успеть положить на бумагу, чтобы она не исчезла бесследно. Это чтение действительно полезно и любопытно. Патриотизм питается не глобальными абстракциями. Он начинается с того самого тепла от невидимых следов вековой давности. За такое краеведам не грех простить и сухость языка, и порою сомнительные гипотезы и нечаянные ошибки.
Однако «Каменная сказка» как раз и лишена подобных недостатков. У Скуратова легкое перо, красивый, эмоциональный, ненатужно романтический стиль. Повествуя о Лебедяни, о Красивой Мече, он не забывает: им отдали дань классики — кто десятком строчек, кто десятком страниц. Соперничать с Тургеневым или Буниным не стоит. Но невозможно и писать после них неряшливо, тягомотно и безлико. Тем более Николай Прокофьевич хочет тебя не столько просветить, сколько увлечь. Посмотрите, как у него это получается.
«Если позволяет погода, то погуляйте по холмам и лугам, искупайтесь в быстрых струях чистой Мечи, перейдите по древнему Чурову броду на другой берег — здесь мелко, как и тысячелетия тому назад... Весной обитатели Красного Буерака просыпаются от дремоты, умываются в звонком ручье, напиваются талой водицей на целый год. Потом любуются первой зеленью и робкими первоцветами от голубой пролески и от желтого гусиного лука, белоснежным цветением плодовых деревьев и черемух. Над миром звенят несмолкаемые птичьи концерты, а соловьев надо слушать в мае месяце. Тем более что на Красивой Мече соловьи особенные, те, которые селятся на горе Удрики…»
Эти лирические картинки, эти признания в любви, представьте, принадлежат человеку технического склада. Он занимался инженерным делом, наукой. Скуратов — выпускник знаменитой «бауманки», конструктор, а затем ведущий конструктор не менее знаменитого Курчатовского института. Наш земляк причастен к созданию первого в Советском Союзе действующего робота, что способен был выполнять сборочные операции, обслуживать сложное цеховое оборудование. Эти факты я почерпнул в помещенном в конце скуратовской книги очерке лебедянской журналистки Марины Переверзевой.
Вообще история Николая Скуратова, по-моему, не меньше удивляет, чем истории из его книжки. Выйдя на пенсию, он не стал жить в столице. Его позвал край детства. И он поселился даже не в Лебедяни, а в деревне, построив своими все умеющими руками уютный дом, от порога которого и начинаются маршруты, благодаря которым родилась «Каменная сказка Верхнего Подонья».
У Скуратова множество героев — и реальных, и мифологических. А, пожалуй, главные все-таки — камни, седые валуны. Они для него — изваяния, сотворенные великим скульптором по имени Природа.
Автор книги, будь на то его воля, всю исхоженную, изъезженную им вдоль и поперек территорию чудес превратил бы в заповедник. Ему больно, когда «новые русские» бессовестно выкорчевывают и увозят к себе в усадьбы, в частные парки странные, завораживающие памятники-валуны. Так ведь разрушаются тысячелетние ландшафты.
Похоже, лишь эти происшествия мешают Скуратову быть абсолютно счастливым человеком. Про таких, как он, наверное, и сказал два с лишним столетия назад первый великий русский драматург Денис Фонвизин: «Мы дома можем наслаждаться истинным счастьем, за которым нет нужды шататься в чужих краях».
И. НЕВЕРОВ, «Липецкая Газета» №122, 28 июня 2016. http://www.lpgzt.ru/blog/post/392.html
Статья дополнена фотографиями Николая Скуратова.