Московский инженер после сорокалетнего перерыва возвратился в родные знакомые с детства места и открыл новый дивный мир.
"Робинзон" в родной деревне.
Основой очерка служит одноименная статья В.К.Страхова в журнале "ЛГ: итоги недели" от 23.07.2012, дополненная фотографиями.
«За МКАД жизни нет», - говорили Скуратову умудрённые опытом москвичи, когда после почти сорокалетнего пребывания в рядах «понаехавших тут» он собрался возвращаться на историческую родину под Лебедянь в Большое Попово. Он слушал, понимал, и даже соглашался: в самом деле, какая там жизнь за Московской кольцевой автодорогой! И как это вдруг лишиться городских удобств, метро, театров, суетной и кипучей городской жизни. Однако ни секунды не колебался.
Решительно расстался с более чем скромной, по московским меркам, недвижимостью, да и какие ещё могли быть хоромы у инженера-конструктора «Курчатника» – так любовно называемого в народе знаменитого «Курчатовского Института». Отказался от не совсем скромной, по провинциальным меркам, столичной пенсии (москвичу положено несколько больше, чем всякому прочему его соотечественнику) и отправился в Россию, в глушь, в деревню. Точнее, в Калиновку, так называется правобережная часть Большого Попова на подробных географических картах. А если уж быть совсем точным, в родную Скуратовку – живописный уголок у самого впадения Красивой Мечи в Дон, название которому лет 200 назад дали его предки. Крестьяне Скуратовы переселились сюда из другой лебедянской деревни – Скуратовки на Ключах.
Их выбор, полагает Николай Прокофьевич, как раз и сыграл самую важную роль в его жизни – позволил понять, с чего начинается Родина, а, кроме того, позволил и даже заставил заняться тем, что сегодня стало смыслом его жизни – историей, краеведением, писательством.
Недавно вышла в свет первая книга Николая Скуратова «Каменный конь на Поле Куликовом» – так он назвал изыскания, вылившиеся в документальное историческое повествование, производящее столь же ошеломляющее впечатление, как в своё время Новая хронология Фоменко и Носовского, поэтому выводы писателя-исследователя Скуратова и вопросы вызывают сходные:
– Куликово Поле расположено на территории Липецкой области – вы это серьёзно?
– Ну не у чёрта же на куличках, или на Кулишках, куда его отправили историки от математики. Вы посмотрите их выдумки, вчитайтесь в официальные государственные доводы, вникните в мои аргументы, и тогда решайте, что серьёзно, а что нет.
В Скуратовку мы приехали в полдень. Солнце в зените. Жара. Буйство красок, дурманящий аромат горицвета и луговых васильков, колокольчиков и ромашки, цикория и болиголова. Крутой берег Дона, заросший сбегающими к светлой искрящейся воде ивами. Зелёный газон и клумбы перед бывшей деревенской избой, отстроенной на старом фундаменте заново, отделанной сайдингом и превращённой в небольшой коттедж. Хозяин, высокий, стройный, спортивный, заметно моложе своих шестидесяти с хвостиком лет, приглашает в сенцы, где сумрачно и прохладно, будто работает мощный кондиционер. Собственно, неотапливаемый зимой коридор, похожий на старинные сенцы – едва ли не единственное, что делает это современное жилище избой. А ещё русская печь. И сенцы, и печь – для души. Всё остальное – кухня-столовая с газовой плитой и горячей водой, и сам дом с газовым отоплением, небольшая спальня и одновременно рабочий кабинет с компьютером и телевизором, плюс все удобства внутри дома – функционально и современно. По мнению хозяина, они получились лучше московских: топишь, когда хочешь и сколько хочешь, а с горячей водой не бывает перерывов, не то, что в городах. А уж родная природа Подонья…
Дом из камня известняка Николай Прокофьевич сложил на глине сам по старинной технологии, перенятой ещё в детстве от отца. Камень остался от обветшавшей родительской избы. Постарался предусмотреть максимум самых необходимых вещей на небольшой площади, и не ошибся. Дом получился светлым, уютным, тёплым зимой и комфортным летом. Солнце любит смотреть в его большие окна с восхода и неохотно уходит в высокие Удрики за Красивой Мечой, целый день радуя хозяина искрящимся фейерверком на водной глади быстрого Дона.
Одну зиму, а всего полтора года, пришлось ему прожить во времянке, устроенной на скорую руку из последней комнаты старой избы. Там же быстро сложил печь. Обстановка была предельно спартанской. Но тогда он и не требовал ничего другого. Более того, умудрялся абсолютно всё своими руками и в полном одиночестве строить (зато никто не мешал ненужными советами осуществлять задуманное), ездил за материалами, ходил в магазин за продуктами, готовил, стирал... По собственному мнению, он первым из людей прошёл сквозь ад, и вышел из него невредимым. Да ещё, начал детально обследовать окрестности Скуратовки, пока летом 2009 года не набрёл на Красный Буерак, который оказался для него тем самым, что и Троя для Шлимана.
В полном смысле слова открытием буерак не был. Огромные камни в овраге он со своей усадьбы видел за Красивой Мечой и много лет назад, но не обращал на них особого внимания, полагая, что из берегового склона торчит тот же самый известняк, который за неимением другого строительного материала в прошлые века добывали по берегам рек местные жители.
– Что я испытал, когда впервые спустился в овраг? – размышляет он. – Потрясение!
Полная Чаша и Световид из Красного Буерака
Известняк оказался песчаником, доставленным в наши края ледником тысячи лет назад, и эти камни при более близком знакомстве неожиданно «заговорили», превратившись в панцирь огромной черепахи, спину дракона, серо-синего одноглазого слона с бивнем и хоботом, в головастого Красного Великана и, настоящее чудо, многотонного Каменного Коня!
Конь-камень, разумеется, был природным скульптурным изваянием. Именно такие оставались в памяти народной и служат сегодня ориентирами для историков. Лебедянский Конь-камень стал для Скуратова своеобразной точкой отсчёта, позволившей восстановить из забвения древние дороги и уточнить место Куликовской битвы, хотя это и не было самоцелью. Но тогда, что им двигало?
– Любопытство, – не скрывает Скуратов. – А ещё, может, уязвлённое самолюбие. Елец и Задонск в своё время были объявлены туристическими зонами, а Лебедянь и её окрестности почему-то нет, хотя у нас не меньше интересного.
Словом, если бы Красного Буерака даже не было, его бы стоило придумать. Но придумывать, к счастью, ничего не пришлось. А вот обдумывать... К выводу о том, что имеет дело не просто с беспорядочным нагромождением мегалитов, неизвестно кем и зачем собранных в одном месте, а с уникальным языческим капищем, Скуратов пришёл не сразу. Много дней ломал голову над каждым камнем, каждой фотографией, собирал скудную информацию о русском язычестве. И, наконец, осенило!
Перед ним своеобразный русский «Олимп» со своими языческими божествами или персонажами сказок. Бог земли и неба Световид и Конёк-Горбунок – его помощник, алтари для жертвоприношений, изображения скотьего бога Велеса и Ящера – властителя подземного царства. Черепаха – тоже не черепаха, а Полная чаша, наполненная каменными плодами и ломтями хлеба. Символ гостеприимства! Что касается России – родины Слонов, то и они, по Скуратову, не случайность, а память о путешествиях наших далёких предков вятичей по Столповой дороге, проложенной в древности здесь же, подобно дороге из варяг в греки, вдоль Донского водного пути, по которому ходили и в дальние экзотические страны, вплоть до Индии с её слонами и ведами.
Наповал сражённый слонами, я невольно поинтересовался:
– А вождь гуннов Атилла? Он в Лебедяни случайно не отмечался?
Николай заразительно засмеялся, это он тоже делать умеет, и признался:
– Атилла? Нет. А вот Лебедян, княживший в Киеве ещё в пятом веке, Лебедянь основал. Может быть, и перебрал немного, сделал из мухи Слона? Но мы же совершаем не только историческое, но и сказочное путешествие.
Отправиться в «кругосветку» Калиновка–Троекурово–Калиновка Николай Прокофич предложил нам ещё до приезда на берега Дона, чтобы продемонстрировать товар лицом, доказать, что интересной может быть не только Лебедянь с её именитыми людьми и историческими памятниками, но и, казалось бы, ничем не примечательная периферия. Поднять её, в какой-то мере даже легендировать он и пытается сегодня.
В конце концов, замок Франкенштейна был и остаётся одним из самых посещаемых вовсе не потому, что ему нет равных в архитектурном отношении, а потому, что здесь жил легендарный граф Дракула. И для Скуратова мегалиты не просто свидетели ледникового периода, но и мифические, и сказочные персонажи.
Золотая Баба и Владимир Зайцев
Лягушка и правый Сапог скорохода
Колобок, Змей-Горыныч, Макошь – Венера из палеолита, спрятавшиеся в оврагах на Красном Холме. Правый из Сапогов-скороходов (сокрушается, что левый ещё не отыскался) и каменная глыба длиной более четырёх метров и весом более двадцати тонн – Царевна-Лягушка, лежащие в поле на пути из его дома в соседнее село Волотово. В овраге за Доном навечно приземлился огромный Ковёр-самолёт, а в соседнем – Варькин камень истекает светлыми волшебными слезами с живой водой.
Варькин камень и собиратели земляники. Источник живой воды под охраной змеи.
Вертебище самородное - каменный зоопарк
На берегу речки Павелки отыскался целый Зоопарк, населённый каменными фигурами зверей, который означен в древней летописи как «вертебище самородное» – древний языческий театр, а по народным поверьям – место шабаша колдунов в Купальную ночь. Вот оно настоящее древнерусское «требище и капище идольское», о котором поведал Нестор-летописец. Сравнительно недавно Лягушку попытались увезти камнекрады, отрыли, опоясали толстым тросом, но утонули машины в вязкой лощине, а Каменному Коню повезло меньше – его продали в бутафорский Сафари-парк и превратили в сувенир липецкие конокрады.
Противостоять всем этим попыткам Николай Прокофич пытается. Дважды поднимал скандал по похищению Каменного Коня из Красного Буерака и феноменов из Парка камней в Толбузино, писал самому Президенту Медведеву. Но прекратить вандализм не в его силах. Своим творчеством превращает кудесник безымянные валуны в геологические памятники на красочных фотографиях со своими именами, историей, легендами, местами «прописки». Вот поэтому Царевна-Лягушка для Скуратова не просто одиночный затерянный в полях сказочный персонаж, а невеста богатыря Волота, похороненного в кургане Волотова Могила. По представлениям краеведа, после долгого счастливого супружества царевна вновь превратилась в лягушку и окаменела после смерти любимого, застыла навечно. А богиня Макошь – это и есть Золотая Баба, которую много веков безуспешно ищут, почему то в бескрайней Сибири, а в овраг Лоск под Нижним Брусланово заглянул только любопытный Зайцев Владимир – один из бескорыстных помощников Николая, показавший в нём странные валуны. Чепуха, безапелляционно скажут серьёзные историки. И будут правы и не правы, потому что мир знает массу примеров, когда строгие формулы звали в полёт фантазию. Во всяком случае, благодаря ей педантичный английский математик Доджсон однажды превратился в блестящего писателя Льюиса Кэрролла, и на свет появились «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
У Скуратова свой сказочный мир, ещё только зародившийся, в котором легко уживаются Баба-Яга и половецкая Каменная Баба, родная сестра истуканов с острова Пасхи – что-то ждёт нас ещё впереди? Куда уведёт его сказочная дорожка? По его версии, лет сто назад стояла Баба на кургане на высоком берегу Красивой Мечи и смотрела в туманную даль, стараясь разглядеть братьев за дальним горизонтом. Однако нет ничего этого сегодня. Вершина кургана сто лет назад срыта археологами, а Баба покоится на дне Красивой Мечи, отправленная туда по распоряжению некоего ортодоксального борца с язычеством. Однако она не осталась неотомщённой. Вот, послушайте:
«Эта мистическая история завершилась на моих глазах в 1963 году, а началась она в конце XIX века, когда археологическая экспедиция раскопала и исследовала половецкий курган Волотова Могила, расположенный на землях тютчевского помещика Пальчикова. Курган был отмечен этой Каменной Бабой – идолом. Археологи сняли мешавшего раскопкам болвана с вершины. Ну а Пальчиков, вспомнив существующую со времён крещения Руси традицию, поспешил ей последовать. Однако кара настигла древний род помещика несколько позже. Я стал свидетелем того, как Световид отплатил за уничтожение идола. Впрочем, в двадцатые годы прошедшего века это сделали сначала строители, ремонтировавшие Тютчевский мост через Красивую Мечу.
Мосты через небольшие реки столетие назад строили на дубовых сваях, забитых в речное дно, крепя к ним накат из брёвен, а на накат укладывали настил из толстых каменных плит. Так вот для настила мастера решили использовать гранитные надгробия, взятые с могил умерших Пальчиковых. Они посчитали, что это хороший материал, уже обработанный. В первые годы новой власти было хорошим тоном глумиться над могилами богачей. Много лет люди ходили и ездили по могильным плитам. Стихия была им не страшна. Во время весеннего половодья вода поднималась выше настила, и ледоход проходил, не разрушая постройки. Когда уровень воды снижался, возобновлялось движение.
Мы, мальчишки, часто ходили на мост купаться и ловить рыбу. С удивлением разглядывали полированные чёрные и бурые плиты с крестами и читали надписи на старославянском языке. Но случилось то, что должно было случиться. Мост, построенный по древней технологии, был рассчитан на гужевой транспорт, но неожиданно по нему стала ходить тяжёлая техника. Летом 1963 года подгнившие сваи-опоры не выдержали проходившего трактора. Машину тогда вытащили, а плиты остались лежать на дне Красивой Мечи рядом с истуканом. Вот и получилось, что барин уничтожил память о скифах, а Световид стёр память о нём».
Остались ли у Пальчикова потомки, знают ли они об этой мести, иногда размышляет Скуратов. Вряд ли. Ничего о них не слышно – похоже, род их пресёкся. Мщение оказалось жестоким, но заслуженным, полагает краевед. Если бы разрушенные надгробия, мавзолеи, памятники истории и культуры всегда вызывали такие последствия… Но современные вандалы, как правило, безнаказанны. Разбивается, уничтожается, продаётся всё, на чём можно делать деньги. Металл, камни, плотины. Можно ли восстановить эти памятники? Можно, убеждён Скуратов. Сделать это совсем не сложно. Можно легко вернуть на место украденного из Красного Буерака тяжёлого Конька-Горбунка, отыскать на дне реки скифского истукана, а если не удастся, то сделать его копию и водрузить на место. Зачем? Да затем, что настала пора, наконец, перестать абстрактно поддерживать туризм и туристов, а создавать туристские тропы, маршруты. В окрестностях Лебедяни, полагает Скуратов, всё необходимое есть. И главное – на Красном Холме сохранилась до наших дней пара языческих святилищ, а в одном из них – в Красном Буераке, живёт настоящая русская сказка!
Активно идёт поиск новых чудесных мест, их фотосъёмка, сбор легенд и преданий, о которых Скуратов щедро рассказывает, используя сеть Интернета, а также местную прессу, которая охотно печатает его очерки из серии «Каменная сказка Верхнего Подонья», а автор мечтает издать их в новой красочной книге.
Кураповские Скалы
Плотина Троекуровской ГЭС. Руины Кураповской ГЭС, Виктор Страхов и Николай Скуратов (фото А.Сницарь).
Не менее чудесны места на Красивой Мече, описанные в очерке «Ожерелье Красивой Мечи», среди которых Кураповские скалы, расположенные всего в четырёх верстах от его дома, Свято-Димитриевский Иларионовский Троекуровский женский монастырь – настоящая жемчужина архитектуры, в советские годы превращённый в завод по производству соков, хлебопекарню, клуб и начавший возрождаться лишь в нулевых годах. Действующим техническим памятником могла бы стать и Троекуровская ГЭС. Масса таких же и ещё более древних станций работают практически во всех странах Европы. Это важно и весьма интересно, прежде всего, для туристов.
Евгений Федерякин на Подвесном мосту.
– Вот, видите это чудо инженерной мысли – вантовый мост между Черепянью и Волотово? Укажите такой другой на территории России! Лет тридцать назад спроектировал и подвесил его над Доном прораб Мельников, а служит он не только туристам, а местным жителям, в первую очередь, – демонстрирует Николай очередное чудо.
Родители: Прокофий Семёнович и Зоя Александровна
Скуратов всегда был и остаётся созидателем. Что за этим? Крестьянские корни? Наверное. Крестьянином всю жизнь был его отец. Хорошим крестьянином и необыкновенно энергичным, мастеровым человеком, обучившим сына всякому ремеслу, привившим жгучий интерес к жизни. Может быть, потому и отдали за него замуж дочь сенцовского священника Александра Петровича Смирницкого, от которого внук генетически унаследовал творческое мышление. Мать Зоя рано умерла, и воспитали сына отец и мачеха Мария.
– Мне в жизни везло, – признаётся Николай Прокофьевич. – Попадал в нужный момент к хорошим деловым людям и с радостью занимался делом, которое всегда становилось любимым, а в корне менять профессию приходилось каждые десять лет. Уж так складывались жизненные условия или обстановка в стране.
Москва. Управление механизации №26 (фото Льва Немченко).
Ремонтная бригада: Зубков Иван, Овсянников Вячеслав, Груненков Степан - бригадир, Скуратов Николай - сварщик.
Так было на Липецком молкомбинате, где он начинал учеником сварщика. Так было в армии, куда был призван в 1968 году радиотелеграфистом. Армия для него – вообще особая статья, где окончательно сформировался характер, где о дедовщине и национальных конфликтах никто не имел представления, где была единая команда, состоявшая из парней разных национальностей: русских, украинцев, татар, а его лучшими друзьями были Наиль и Ривкат.
С особой теплотой и гордостью рассказывает он о своём командире майоре Николае Семёновиче Самохине, который в юбилейном 1970 году привёл боевую радиотехническую смену к лучшему результату в Советском Союзе. Он до сих пор помнит армейское напутствие настоящего, по отечески заботливого русского офицера: «Ребята, никогда не забывайте о том, что вы лучшие в Союзе! И чем бы вы ни занимались на гражданке, никогда не снижайте эту планку!».
В армии, 1970 год
В центре первого ряда майор Самохин Николай Семёнович, во втором ряду четвёртый слева Наиль Абдракипов, в третьем ряду четвёртый справа Николай Скуратов.
Ефрейтор Скуратов старался следовать этому правилу и в 1970 году, когда пополнил ряды столичной «лимиты», и в 1978-м, когда на профессиональном конкурсе мастерства стал лучшим сварщиком Советского Союза среди строителей. Об этом тогда сообщили газеты и телевидение, ещё вполне вменяемое и понимавшее, что нормальных людей интересуют такие же нормальные люди.
Но тогда была другая эпоха, и была другая жизнь, когда сварщик Скуратов жил в рабочем общежитии и учился на вечернем в престижной Бауманке. Другой она была и на рубеже восьмидесятых, когда после отличной защиты дипломного проекта выпускник-сварщик, имевший богатейшую практику на ремонте строительных машин, перешёл в «Курчатовский институт», одним из отделений которого в те годы руководил представитель блистательного курчатовского поколения академик Кикоин, а главным инженером Курчатника был кандидат наук Адамов.
– В то время это был деловой инициативный человек, занимавшийся автоматизацией производства и делавший на этой теме докторскую диссертацию. Мне было поручено конструирование механической части промышленного робота РК-1, – рассказывает Николай Прокофич. – Его построили за полтора года в 1983 году, и он стал практически первым таким действующим аппаратом в Советском Союзе. Робот был способен вести сборочные операции и обслуживать цеховое оборудование, манипулировал деталями массой до 20 килограммов. Статья о нём появилась в журнале «Наука и жизнь». Руководитель проекта успешно защитился, а я получил должность ведущего конструктора. Ну а потом началась перестройка. Испорченный ею Евгений Олегович сдружился с олигархами, ушёл в «атомные» министры и попался на воровстве. Инженерная деятельность пришла в упадок, конструкторские разработки прекратились, увяла и мечта о кандидатской диссертации.
Девяностые годы для инженеров оказались годами безвременья, когда создававшимся в столице бумажным конторам требовался офисный планктон, а не конструкторы. Нищенскую зарплату не платили по полгода. Пришлось осваивать работу таксиста, на своём стареньком, подаренном отцом «Москвиче».
– Проехал все помойки Москвы и области, – вспоминает Николай. – Не разбогател, но выжить смог. В обществе таких людей презрительно называют «бомбилами», из-за хапуг, которые ловят простаков у вокзалов. Однако была, кроме них, большая группа трудяг-извозчиков, честно служивших людям. Бывало, гоняешь по Москве большую часть времени порожняком, а следующую неделю лотаешь развалившиеся механизмы. Зато Москву выучил, как собственную ладонь, а благодарность имел от простых людей, которых выручал в трудный момент. Приятно служить людям, а в командиры я никогда не стремился.
Новое реальное дело появилось лишь в начале нулевых, когда Москву захлестнула волна терроризма и правительство Лужкова выделило средства на создание технических средств для борьбы с ним.
Скуратов на выставке (фото Виктора Павловича Жилина).
– В 2004 году появился мобильный робот «Сапёр», – с нескрываемой ностальгией вспоминает инженер. – Я сконструировал машину на гусеничном ходу с механической рукой для работы с опасными предметами, водяной пушкой для их разрушения и мощной системой телевидения. Робот экспонировался на многих выставках, где получал дипломы и дважды награждался золотой медалью ВДНХ, стоял на вооружении Инженерно-сапёрного отдела ГУВД. С его участием снимали фильмы и показывали по телевидению. Робот и его пропаганда сыграли свою роль – взрывчатку стало невыгодно подбрасывать куда попало, однако террористы перешли на другой уровень войны, на смертников.
Скуратов снова достиг планки, о которой говорил майор Самохин. Но потом работы снова не стало. На постройку заново спроектированной, совершенной модели робота денег никто не дал, а расчёты и чертежи так и остались висеть в его личном компьютере. И, в конце концов, созрело решение выйти на пенсию, оставить Москву и поселиться в родном доме. Семейная жизнь после двух распавшихся браков так и не сложилась. Одиночество немного угнетает. Средством от него и стала творческая работа, а кроме неё: сад, огород, пасека, краеведение, древняя русская история, писательство, а для физического совершенства, как и всегда – здоровый образ жизни и лыжный марафон по живописным берегам Дона и Красивой Мечи. За компьютером он проводит долгие зимние вечера, а промежуточным итогом работы стали многочисленные статьи, очерки, легенды, рассказы самого разнообразного содержания и своя книга. Пока одна. В 2013 году появилась и вторая, написанная в группе соавторов под названием «Люди святого поколения», в одной из глав которой рассказал он о фронтовой судьбе своего отца Прокофия Семёновича.
Н.П.Скуратов (фото А.Сницарь)
С выходом книги «Каменный Конь на Поле Куликовом» в 2012 году, Николая Прокофьевича пригласили в Союз писателей «Воинское Содружество», избрали действительным членом Петровской академии наук и искусств. Но достигнута ли самая высокая писательская планка? Ведь прошла только половина очередного десятилетия. Посмотрим…
Особо отмеченные фотографии сделали Александр Сницарь, Виктор Жилин, Лев Немченко, а все остальные из архива Николая Скуратова.
Автор статьи Виктор СТРАХОВ, корреспондент "Липецкой газеты".
Серия статей, легенд, очерков о природе "Каменная сказка Верхнего Подонья" опубликована на блоге Николая Скуратова http://www.proshkolu.ru/user/NikolaiSkuratov/ и на сайте "Мойгород48" http://mygorod48.ru/people/user/49437/blog/
P.S. Все предположения, сделанные Виктором Страховым, сбылись.
В 2015 году вышло новое издание по теме поисков Куликова Поля на Лебедянских полях под названием "Свет забытой Непрядвы".
В 2016 году издана красочная книга "Каменная сказка Верхнего Подонья", в которую вошли 33 фотоочерка о природе родного края, насыщенная мифами, легендами, преданиями, и содержит более 500 фотографий. Каменная сказка продолжается...
В 2017 году работа над темой поисков Куликова Поля завершена. Издана историческая монография "Каменный Конь на Куликовом Поле". В издание вошли самые важные документы, подтвердившие место Куликовской битвы и историю лебедянского Каменного Коня, найдена братская могила в селе Перехваль Данковского района, россыпи оружия от Перехвали до Красивой Мечи и по её берегам, храмы-памятники, поставленные на боевом пути войска Дмитрия Донского. Монография в полном объёме опубликована на данном сайте. Слово за профессиональными археологами...
В начале 2018 года готовлю к изданию сборник литературных рассказов на разные темы.
Примечания сделаны Скуратовым Николаем.
© kamenny-con