Глава 2. Сторожевая служба Лебедяно-Данковского края
Начиная с 15 века, южную границу Руси стали укреплять, началось строительство новых крепостей далеко в степи, и пошла казачья миграция от Оки к южным морям. После Стояния на Угре в 1480 году татаро-монгольское иго закончилось, уплата дани прекратилась. Русские князья перестали коленопреклонённо просить ярлык на княжение. Золотая Орда развалилась на отдельные государства. Пространство к югу потеряло сильную централизованную власть чингизидов, и его заполнили разбойные отряды кочевников. С середины 15 века казаки несли наблюдательную службу и вступали с ними в стычки. Их разъезды проникали далеко в степи по рекам бассейна Дона и Волги от Алатыря и Темникова до Рыльска и Путивля. Воеводы и наместники украинских городов быстро получали известие о приближении неприятеля, оповещали население и спешили на помощь друг другу, а с 1556 года стали ходить в упреждающие походы против крымцев и доходили до Азова и Очакова (7).
Переход в предыдущую главу «Экскурс в историю казачества» http://kamenny-con.narod.ru/index/kazachestvo_lebedyano_dankovskogo_kraja/0-49
Наиболее полные документы о казачестве ищите во временах Ивана Грозного. О том, как наладили сторожевую службу, рассказал историк И.Д. Беляев:
«В каждом из этих городов были свои воеводы и осадные головы с отрядами служилых людей, боярских детей, казаков и стрельцов (со времени царя Ивана Васильевича). Стрельцы собственно были городовые воины, очень редко высылавшиеся в степи и на засеки; боярские же дети и казаки вместе с севрюками и служилыми татарами, разделялись на городовых или полковых, и настаничных или сторожевых. Первые употреблялись только для защиты городов или отражения неприятеля на границах, вторые же поочерёдно отправлялись в степь для разъездов и для стражи по сторожевым притонам, и делились на станичников, вожей и сторожей, они за сторожевую службу получали особое жалованье, высшее полкового или городового и удовлетворялись от казны за все убытки и потери, могшие случиться в разъездах; лошади, сбруя и вооружение, при отправлении в степь, оценивались воеводами, которые эту расценку вносили в особые книги, и по сим книгам выдавали вознаграждение, в случае потерь и убытков. Правительство, видимо, привлекало лучших людей на эту важную службу» (8).
Городовые казаки учреждались властью, были полностью от неё зависимыми и получали жалованье. Их семьи освобождались от податей, то есть были «обелёнными», поэтому назывались беломестными, и наделялись землями в размерах, соответствующих служебному положению. Вооружение и лошадей они имели на свой счёт, их дома размещались не только в городской слободе, а также в поселениях уезда. В царствование Ивана Грозного городовые казаки были в ведении Стрелецкого приказа наравне со стрельцами и составляли особый разряд войска (9).
Сторожи (здесь, патрульные казаки или сторожевые) наблюдали за дорогами и бродами, по которым происходили набеги кочевников, крымских и волжских татар.
После покорения Казани в 1552 году и подписания мира с волжскими татарами, крымское направление стало главным. Крымское ханство стало опорой для кочевников всего юга, которые проникали далеко на север, занимались грабежами, уводили население в полон, продавали людей в рабство. Русские князья понимали, что на большом удалении от центральной Руси, через пространные степи, где обитало враждебное население, покорение Крыма невозможно. Была принята стратегия постепенного заселения южных степей, строительства новых крепостей по мере продвижения пограничной линии. Кочевники отчаянно сопротивлялись.
Иван IV поднял сторожевую службу на новый качественно высокий уровень указом от 1 января 1571 года, а во главе службы назначил выдающегося полководца князя Михайло Ивановича Воротынского, который с задачей справился блестяще (10). Умный организатор Воротынский «начал дело подробными справками и допросами» станичников. Украинские города разделили по линиям обороны в соответствии с географическим положением. На этом этапе Старый Данков попал в передовую линию. Казаки из него посылались далеко в степь для комплектования сторожей. Сторожи (здесь, заставы) были постоянными и съезжими, чаще всего смесными – на них несли службу казаки из нескольких городов, что давало возможность в случае опасности известить несколько гарнизонов. На точке постоянной сторожи находились несколько человек во главе с вожем (командиром).
В передовой линии обороны соорудили рвы, засеки, забои на реках и другие укрепления. Они затрудняли перемещения налётчиков и облегчали их обнаружение. Цепь укреплений и города охранялись стражей. Внутренние крепости посылали помощь передовым в случае необходимости.
Приказом князя Воротынского от 21 февраля 1571 года сторожевая служба разделилась на 4 участка, для управления которыми назначены «головы». Второму голове предписывался контроль над участком:
«…На право за Дон к верх Айдара на два дня, а на лево к Волге на усть-Балыклея на четыре дня… Из городов Шатцка, Ряска, Донкова, Темникова, Кадомы, Алатыря, всего 120 человек детей боярских, казаков, татар и мордвы». (Список первых сторожей от 1571 года смотрите в главе «Лебедянский Каменный Конь»).
В государевой лёгкой коннице служили не только казаки, но и татары, и мордва – Россия была многонациональной, а самый большой патриот Руси – царь, татарских кровей. А всего на тот момент при головах «состояло в службе 1353 человека, всегда готовых в бой и на посылку» (11). В 1571 году из Данкова посылались казаки на 14 сторожей. Только одних патрульных на них было 39 человек, а вместе с командирами 75 человек, а ещё такое же количество оставалось в крепости, которые могли выступить по тревоге в случае появления противника (12).
Не успели развернуть сторожевую службу в полном объёме, как случился первый крупный набег крымского хана Давлет-Гирея. Сторожи сыграли свою роль и своевременно доложили о неприятеле. Князь Воротынский устроил укрепления на Оке и одержал блистательную победу в битве при Молодях, произошедшую с 26 июля по 1 августа. После поражения, сам хан в грамоте от 21 августа 1572 года к государю московскому пишет: «Наш приход сведали на Оке, на берегу хворостом сделали двор, да около того ров копали» (13). Воеводы заманили хана на эти укрепления.
С 1573 года данковских казаков заставили выжигать сухую траву осенью вдоль правого берега Дона от Старого Данкова до устья Воронежа по местам традиционного патрулирования. В указе говорится, что ветер, в момент поджига, должен быть в сторону от лесов. Однако ветер не слушался и часто менял направление. Из Данкова посылали 15 человек поджигателей, которые числились в трёх группах (14). От этого мероприятия вышло мало толку, и его вскоре отменили.
В древних документах изложен весьма любопытный для современного человека порядок несения службы. Патруль составляла пара казаков. Им под угрозой смерти запрещалось спешиваться с коней одновременно, разводить костры в одном месте второй раз, останавливаться на обед в точке завтрака, устраиваться на привалы в местах, к которым не просматривались подходы (15). Начиная с 1573 года, приказали меняться признаками с казаками соседнего участка, дабы начальники могли видеть, что патрульные доезжали до границ участка, а не отсыпались где-то в лесу.
Подробно расписаны действия сторожей на случай обнаружения противника: вести скрытное наблюдение и подсчёт количества врагов по отпечаткам копыт лошадей, немедленно доложить на сторожу и в гарнизонную крепость (16). Запрещалось покидать маршруты до прихода пересмены, а если она не произойдёт, то «сверхурочная» служба оплачивалась дополнительно по полуполтине на казака в день. А за небрежное несение службы «бити кнутом».
Воеводам предписывалось смотреть, чтобы «лошади были добры». Казак, нёсший патрульную службу, должен иметь двух лошадей. Если имелся недостаток, то воевода обязан найти коней по найму (17) «на всякую лошадь по 4 алтыны с деньгою на день, да те деньги отдавати тем людям, у которых лошади поемлють».
Сторожевая служба выполнялась с мая месяца по ноябрь, до момента наступления зимы и ледостава на реках. В холодное время года набеги происходили редко, лежали глубокие непролазные снега. Из передовых городов назначались сторожи на расстояния до 5 дней пути, отстоящие друг от друга до двух дней пути, максимально.
По всем украинским городам у царя имелись подробные документы о состоянии дел в крепостях, списки количества воинов и их состава, чертежи крепостей и полевых укреплений. До нас дошли письменные документы, а чертежи истрепали исследователи прошлых веков.
Князя Воротынского, оклеветанного и убитого опричниками, в феврале 1573 года сменил боярин Никита Романович Юрьев, тоже проявивший себя хорошим командиром. Русские воины успешно теснили крымцев и в 1575 году линия укреплений «выдвинулась уже на Сосну усть-Ливен» и на неё воеводами назначены князь Иван Охлябинин и Михайло Назарьев. Уже в марте месяце 1577 года эти должности перемещены на новый рубеж к югу. В этом же году учреждены особые надзорщики, чтобы «сторожа на сторожах стояли бережно и осторожно и без перемены сторож не съезжали» (18).
В 1578 году сторожи, стоявшие на Верхнем Дону и его притоках, потеряли актуальность, но пока оставались ещё на своих местах, а новые далеко продвинулись на юг (19). Рязанские сторожа (патрули) переместились к Северскому Донцу и Святым горам.
«Около 1592 года по Быстрой Сосне выстроен ещё новый город Елец», и от Елецкого воеводы князя Андрея Звенигородского выслано 9 сторож по Быстрой Сосне и в степь на 40 вёрст.
Примерно в 1598 году по указу царя Фёдора Ивановича построен город Белгород, который выдвинулся далеко в степь, который стал «средоточием сторожевой украинской службы» (20).
В период Смутного времени начала 17 века, южные рубежи ослаблены, а войска придвинуты ближе к Москве. Новый царь Михаил Фёдорович Романов взялся наводить в этом деле порядок. Крепость была необходима ближе к югу, поэтому Лебедянь построили на смену Старому Данкову, оказавшемуся на второй линии, в глубине территории. Она получила первого воеводу и статус города с 1613 года. Лебедянь появилась в документах о сторожевой службе с 1615 года и значится в группе со степными городами на передовой линии в составе 4 отдела (21).
Сравните цифры:
– В 1616 году в Лебедяни Никиту Сомова сменил Матвей Челюстин, в распоряжении которого был внушительный гарнизон, состоявший из «детей боярских лебедянцев 70 человек, поместных атаманов 20 человек, с головою с Данилом Елагиным 100 человек стрельцов, да 240 казаков. Пушкарей и затинщиков 40 человек. А всего на Лебедяни 470 человек» (22).
– По разрядной росписи того же года в данковском гарнизоне при воеводе Андрее Григорьевиче Хотинцове числилось: месячных сторожевых казаков – 100, стрельцов – 90, полковых казаков – 50 и ещё 100 человек стояло под Смоленском, беломестных казаков – 14, пушкарей и затинщиков – 20. Всего было 274 человека (23).
В 1617 году в подвижном украинском войске состояло 6647 человек и уже имелось 6 сторожевых отрядов, а 3-й отряд расположился в Лебедяни. В том же году из Лебедяни в Стародуб посылали отряд из казаков и детей боярских, с атаманом – 150 человек (24). В 1625 году полкового войска в украинских крепостях было 10838 человек, а в 1636-м 17035 человек, с которого «разрядные росписи украинских полков утратились, а по сему об этом предмете с этого года нечего и говорить» (25). Тем не менее, уцелели разнообразные документы, дающие представление, насколько часто в 17 веке происходили набеги крымских и ногайских татар. В летний период приходили отряды численностью до трёхсот человек и успевали пограбить мелкие поселения, а крепости давали им отпор и часто происходили сражения в полевых условиях.
Как строилась новая линия обороны, историк И.Д. Беляев рассказал подробно:
«С 1636 года царь Михаил Фёдорович принимает прежний способ обороны от крымцев, состоящий в построении новых крепостей, в укреплении старых, в увеличении засек, рвов и забоев по рекам, в построении острожков и в соединении крепостей друг с другом непрерывными полевыми укреплениями. Так по его указу в 1636 году были выстроены: Чернавск, Козлов, Тамбов и Ломов, и возобновлён Орел. Ломов в Темниковском уезде, на реке на Ломове, в степи; город сей ставил путный ключник Федор Малово. Тамбов в Шацкой степи, у речки Липовицы, ставлен стольником Романом Боборыкиным. Чернавск между Ельцом и Ливнами, на Быстрой Сосне усть-Чернавы; Козлов в степи на Лесном Воронеже, для охранения Рязанских, Рязских, Шацких и Мещерских мест. В это же время от Козлова к Шацкой стороне, от Польного Воронежа до речки Челнавы проведен земляной вал на 12 верст, по которому устроены три земляных городка с башнями и подлазами; далее, на Касимов броду поставлен земляной городок и к нему 200 сажен земляного валу; потом на Сосне ниже Ельца, на Талицком броду выстроен полевой острог для прикрытия голов и ратных людей, посылаемых с Ельца. А от Тамбова до речки Челнавы, где оканчивается Козловский земляной вал, проведена линия надолб. Сии вновь построенные города были вверены достаточным гарнизонам и снабжены крепостными орудиями: так в Ломов были посланы четыре медных пищали, по два фунта, и по два фунта с половиной ядро и по пятидесяти пуд свинцу и пороху; в Тамбов вестовая пищаль несколько больше полуторной, две пищали полуторныя в 6 фунтов ядро, две пищали по три и по четыре фунта ядро, четыре пищали по два фунта ядро, да двадцать пищалей затинных, да к ним 20 пуд пушечнаго пороху, да 40 пуд пищальнаго ручнаго и столька же свинцу» (26).
Историк использовал сведения «1637 года февраля Окружная Царская Грамота в Пермь Великую о повсеместном сборе денег на строение укреплений против крымских и ногайских татар», из которой видно, что русская «китайская стена» была дорогим сооружением, её укрепления строила вся Россия.
«Наши украинские города, год от году, выдвигались вперед, а полевые укрепления и слободы поселенцев незаметно теснили степь и жали крымскую вольницу к морю. Ежегодные набеги крымцев и ногайцев большею частию ограничивались частным грабежом и почти не вредили общему делу заселения степи, и, несмотря на них, сторожевая служба, с своею системою укреплений и заселения, твердыми шагами шла вперед; успехи ея, конечно не блестящие, но, тем не менее, существенные, наконец, достигли того, что во все продолжительное царствование Михаила Федоровича крымцы не смогли сделать ни одного значительного нападения на нашу украйну. Вот истинная цель сторожевой украинской службы и она, очевидно, достигла ее и оправдала заботливость правительства об этом важном отделе государственной администрации» (27).
Последним документом, который отыскал автор в источниках, стало «указание рязанскому архиепископу о посылке детей боярских на сторожевую службу» от 25 мая 1638 года:
«Домовые ж дети боярские помесные двадцать четыре человека служат нашу полевую сторожевую службу на Донкове городе по вся годы, а стоят на сторожи позади Ельца у реки Быстрой Сосны на Пожени да на речке на Тальце да на реке на Дону на Галичьих горах марта с четвёртого числа до глубоких снегов» (28).
Как видим, к этому году сторожи на Мече, на реке Сквирне и на Рясном Поле уже не значатся. Русь крепла, сторожевая линия отодвинулась к югу, патрули ушли, а самые древние названия Нижней Мечи и их первый главный признак – лебедянский Каменный Конь, были забыты.
Список примечаний и источников информации смотрите на сайте «Каменный Конь»
http://kamenny-con.narod.ru/index/primechanija_istochniki_informacii/0-67
Для продолжения чтения перейдите в 3-ю главу «Междоусобица» http://kamenny-con.narod.ru/index/mezhdousobica/0-60
Последняя правка текста в ноябре 2021 года.
Николай СКУРАТОВ
© kamenny-con