Золотые копья Куликовской битвы. Часть 2
Дорожная карта Куликова поля
Мамай не собирался идти на Москву: «… стало известно о зловещем намерении Мамая напасть на столицу (Сарай-Берке) …» (5). После соединения с союзниками, готовился поход по Ногайской дороге через Кузьмину гать, для захвата власти в столице.
Хорошо известно из летописей: Мамай позвал на помощь Ягайло и Олега, а на реке Цне у Кузьминой гати его поджидал Багун. У Тохтамыша, кроме русской, были две свои группировки, которыми командовали Бахта-Мохаммед и Эдигей. Первая, нацеленная с юга на Красный холм, стояла в районе Задонска, а вторая – следила за Багуном.
Начало смотрите в "Золотые копья Куликовской битвы. Часть 1" https://kamenny-con.narod.ru/index/zolotye-kopja-kulikovskoj-bitvy-chast-1/0-242
В книге В.Д. Егорова «Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV веках» говорится о двух группировках ордынцев, которые перемещались по двум маршрутам. Первая пришла на Мечу вдоль Дона, от устья реки Воронеж, а другая – проторённым путём через Рясное поле, что совпадает с информацией из булгарских источников. Историк цитирует документ, который хранился в архиве Министерства юстиции в 17 веке:
«И в те времена ординские цари и ногайские мурзы с татары приходили в Росийские места войною сакмами: по 1-й, из-за Волги, на Царицынской и на Самарской перевозы, и через реку Дон на Казанский брод и на урочище Казар, где ныне город Воронеж, на Рязанския и на Коломенския и на иныя места; по 2-й перешод реку Волгу, а Дону реки не дошод, промеж рек Хопра и Суры, чрез реки Лесной и Польный Воронежи, на Ряские и на Рязанския и на Шацкия места, которою сакмою и Батый в войну на Русь шол» (6).
Про вторую группировку говорится в «Сказании»:
«Уже царь на Кузьмине гати стоит, но не спешит, поджидает Ольгерда Литовского и Олега Рязанского, а о твоих же сборах царь не ведает и встречи с тобою не ожидает, по письмам от Олега, и через три дня должен быть на Дону».
«Мамай идет со всем своим царством в мою землю Рязанскую на меня и на тебя, а знай и то, что идет на тебя и литовский Ягайло со всеми силами своими» (3).
Князь Олег состоял в сговоре с князем Дмитрием, писал ему докладные письма и в поход не собирался.
Дорожная карта Куликова поля - карта-схема 2024 года
Согласно булгарским летописям, на Татарской сакме за Кузьминой гатью пас коней 14-тысячный корпус Багуна. Мамай – здесь фигура речи, поскольку войско было мамаевское. Багун служил индикатором планов Мамая. За ним разведка следила особенно пристально, поэтому с его стороны постоянно шли донесения. Кузьмина гать на Руси единственная. Она и Татарская сакма известны из документов о Сторожевой службе 1577 года.
Однако! И в русских летописях раскрыт стратегический план Мамая: Ольгерда и Олега ждали на Кузьминой Гати, а не в Москве!
Кузьмина гать на реке Цне
Привязка к Непрядве-Перехвалке достаточно точная и содержится в цитате:
«Уже Мамай-царь на Гусин брод пришёл, и одна только ночь между нами, ибо к утру, он дойдёт до Непрядвы» (2).
Гусин брод – в Лебедяни, а Непрядва-Перехвалка – в 15 км выше по Дону. Только в этих местах они чётко и однозначно взаимосвязаны. В ту эпоху расстояния отмеряли днями пути или суточными интервалами. По факту Багун прискакал на Гусин брод вечером 7 сентября, преодолев 160 км за три дня.
Гусин брод в Лебедяни
Обратите внимание! Нижняя Непрядва названа своим законным старым именем! В этот момент другая Непрядва не светилась. Покажите другой Гусин брод, который находится на дистанции утренней пробежки до усадьбы графа Нечаева? Не подберёте. Поэтому знаковый брод отбросили на свалку истории, и совсем не вспоминают.
Дмитрий Иванович отправлялся в поход, в полном соответствии с полученным приказом, по прямой дороге, пролегавшей от Коломны к столице Золотой Орды через Рязанские земли. На 20-е августа ситуация изменилась: Мамай вдоль Дона поднялся к устью Мечи, но место сбора в Коломне невозможно было изменить.
Ещё до выступления войск из Москвы в Коломну, отправили посла с большими дарами:
«Князь же великий Дмитрий Иванович послал к нечестивому царю Мамаю избранного юношу своего, по имени Захарий Тютчев, испытанного по уму и нраву, дав ему много злата и двух переводчиков, знающих татарский язык» (3).
Воевать с русскими не входило в планы Мамая. Он не принял дары и подобру отпустил посла:
«Царь Мамай желает вам здоровья и очень за великое восхваление ваше к вам благорасположен» (3).
Разведанные Захарием Тютчевым планы противника – это хорошо, но верить словам коварного врага – последнее дело. Дальнейшие планы Мамая вызывали опасение: а что, соединится он с Ягайло и двинется на Москву, чтобы в первую очередь разделаться с русскими?
«Набежали серые волки с устьев Дона и Днепра, воют, притаившись на реке Мече, хотят ринуться на Русскую землю» (3).
Дмитрий Иванович выступил из Коломны 20 августа, очевидно, наперерез Мамаю и дошёл до Лопасни:
«И вышел из Коломны в великом множестве против безбожных татар месяца августа двадцатого дня» (1).
Лопасня находится между Муравским шляхом и Татарской сакмой. Первый манёвр весьма мудрый, прикрывающий столицу, в случае продвижения противника по любой из этих дорог.
Что здесь непонятного? В точке Лопасни, после анализа оперативной обстановки, выяснилось: Мамай намертво встал на Красном холме, а Багун – у Кузьминой гати.
«И начали переправляться через Оку за неделю до Семенова дня, в день воскресный» (1).
25…28 августа русская армия переправилась через Оку и пошла по Татарской сакме.
Второй манёвр перекрывал наиболее перспективное направление со стороны Кузьминой гати, пугал всех противников, позволял соединиться с Ольгердовичами. Сакма была прямым путём от Лопасни до Сарая-Берке. Современная автотрасса Волгоградка проходит по этому древнему маршруту рядом с городом Скопиным.
Дмитриевский монастырь на реке Вёрде
В точке Березуя на реке Вёрде живут легенды и предания и устроены посвящения Куликовской битве: Свято-Дмитриевский Ряжский монастырь, храм Воскресения Христова в селе Победном, святая Купель на реке Победной.
В результате восьмидневного маршрута, русские встали «на этой стороне Дона» в местечке Березуй «в 23 поприщах от Дона, и тут соединились с литовскими князьями Ольгердовичами в 5 день месяца сентября».
«И приспеша борзо на Дон, и наехаша великого князя Дмитреа Ивановича Московьскаго ещё об сю страну Дону, на месте рекомое Березуй, и ту съвокупишася» (3).
Как считать «23 поприща от Дона», если здесь от Березуя до Дона 50 км? Совпадение идеальное: умножим 23 на 2,16 – получим
Главное, в поисках отметок, для измерения, ошибиться невозможно. В месте впадения речки Паника, Дон делает петлю огромного размера, поворачивает направо под прямым углом, а вершина угла в виде стрелы показывает на точку Березуя. Вспомните выражение «ставить во главу угла» – ну прямо, про это место!
Конкретно и точно расстояние отмерялось по дороге, пролегавшей вдоль левого берега Паники. Дорога и в наше время ведёт от донского угла на Чернаву, Скопин, Рязань. Весьма вероятно, по ней с запада пришли Ольгердовичи и значительно усилили боевой потенциал армии.
В Березуй пришло благословение мудрого старца Сергия Радонежского, имевшего необыкновенно высокий авторитет на Руси, которое укрепило уверенность в правоте дела и подняло боевой дух:
«В то же время прииде к нему посол с книгами от преподобного игумена Сергия, в книгах писано: Великому князю и всем русскым князем, и всему православному въйску мир и благословение! Ещё же дасть посланный старец от игумена Сергия хлебец пречистыа богородица» (3).
Разведка доложила: две части армии Мамая смогут соединиться на Дону через трое суток. Багун уже скакал по Ногайской дороге от Кузьминой Гати в сторону Гусина брода, что поторопило русских князей. Стало ясно: основные события военной кампании состоятся на Верхнем Подонье, поэтому приняли решение идти «за Дон в поле чисто, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы» (1). Повернули на Дрысинскую дорогу и пошли на устье Мечи, в сторону лагеря Мамая. С берега реки Вёрды армия вступила в фазу активных боевых действий.
На третьем этапе, преодолев 80 км от Вёрды, армия спустилась к устью нижней Непрядвы. По факту получилось: сквозь Мамаеву землю прошли 6-го сентября и в утро 7-го, всего лишь, срезав чужой кочуровский угол. Удобно было перейти через Дон по Ногайскому броду у северной окраины нового Данкова и продолжить движение по прямой Дрысинской дороге в сторону Красного холма.
Из «Летописной повести»:
«Князь же великий подошел к реке Дону за два дня до Рождества святой Богородицы.
… пришли к Дону, и стали тут, и долго совещались. Одни говорили: «Пойди, князь, за Дон». А другие возражали: «Не ходи, так как слишком умножились враги наши» (1).
Ситуация ещё не созрела, поэтому в летописи попала дискуссия: Дон переходить или не переходить, где переходить? Где главный индикатор? Где находится Багун? Утром 7 числа покинули Дрысинскую дорогу и прошли по левому берегу Дона ещё 18 км. До Гусина брода оставалось всего 15 км.
На участке от устья Непрядвы-Перехвалки до деревни Селище правый берег Дона непреодолимо высокий, лесистый, даже в настоящее время. На месте Романцовского брода донские берега полого опускаются к воде на протяжённом участке. В наше время на броде стоит мостик между Романово и Селище, в четырёх км от устья Перехвалки.
Романцовский брод на Дону в селе Романово
Переход князя Дмитрия через Дон
Настал момент истины: Мамай стоял за двумя реками на Красном холме, а Багун пришёл на Гусин брод.
Свидетельствует «Летописная повесть»:
«Князь Дмитрий … обратился к брату своему и ко всем князьям и воеводам великим… и приказал мосты мостить на Дону и броды разыскивать в ту ночь, в канун праздника пречистой Божьей матери» (1).
Начался четвёртый, последний этап. Переходили через Дон 7 числа. Пришлось ставить временный мост. Перехвальская дорога от Романцовского брода до брода на Непрядве-Перехвалке под Павловкой служит до настоящего времени. По этой дороге перешли Смолку-Глинку, по затяжному отлогому подъёму взошли на высокий холм с Зелёной Дубравой. Прошли сквозь дубраву, ещё раз пересекли Смолку и встали на Поле Куликовом. Зелёная Дубрава уцелела до наших дней.
На высоком левом берегу Смолки-Глинки имеется единственный отрог, который послужил нормальным жёлобом для спуска при переходе, а правый берег имеет несколько пологих откосов. В нижней части этого отрога хорошо виден специально срытый участок, для расширения прохода. По ходу, Засадный полк оставили в этой Зелёной Дубраве. На следующий день он атаковал поле сражения через этот же проход по отрогу.
Место перехода армии через Смолку-Глинку и место атаки Засадного полка
Манёвры противников
В зоне междуречья Дмитрий Иванович попал в окружение трёх группировок противника. Полководец реально оценивал положение и не рассчитывал на быструю помощь Бахта, две армии которого оказались отрезанными крупными реками. В любой момент его позиции могли атаковать обе армии Мамая с юга, да ещё Ягайло – с северо-запада.
8 сентября у Мамая было два варианта действий. Первый – занять круговую оборону на Красном холме, после слияния с Багуном, и обороняться, надеясь на подход союзников. Второй – разбить одного из трёх противников, а потом ударить по остальным. Ах! Если бы он атаковал группировку Бахта-Мохаммеда! Взошла бы яркая звезда независимости...
Русские перешли Дон, с юга на Красный холм нацелился Бахта, вслед за Багуном идёт Эдигей. Лучший вариант: разбить русских до подхода сил Тохтамыша, используя численное преимущество и подавляющее превосходство в коннице.
Из «Летописной повести»:
«Мамай же, услышав о приходе князя к Дону, рассвирепел и сказал: «Подвигнемся, силы мои темные, и властители, и князья! Пойдем, встанем у Дона против князя Дмитрия, пока не прибудет к нам союзник наш Ягайло со своими силами» (1).
С точки зрения Мамая, князь Дмитрий поставил себя в ловушку. Его армия на две трети состояла из пехоты и казалась для татарской конницы слабым противником. Могло показаться: совместная атака Красного холма уже согласована – поутру 8-го русские полки станут форсировать Мечу. Пехота на марше – лёгкая добыча для конницы. Всё это составило комплекс причин, по которым темник без промедления форсировал реку и пошёл в атаку. При этом Меча прикрыла его тыл от Бахта, угрожавшего со стороны Задонска.
«Сказание» поведало:
«И сошлись грозно обе силы великие, твёрдо сражаясь, жестоко друг друга уничтожая, не только от оружия, но и от большой тесноты под конскими копытами испускали дух, ибо невозможно было вместиться на том поле Куликове: было поле то тесное между Доном и Мечёю» (3).
Так можно говорить только о пространстве, о театре военных действий у нижней Непрядвы, на котором Красивая Меча протекает в 16-ти км западнее устья Непрядвы, а от места битвы – в 12-ти. К тому же тесной была сама площадка на лесной поляне, окружённая оврагами и речками. О поле у верхней Непрядвы так не скажешь. Далеко там до Мечи – 40 км по самой короткой дистанции. Оно не может быть тесным «между Доном и Мечёю». Красивая Меча на таком расстоянии не может служить ориентиром. Во всех случаях появляется мысль: летописные сведения никак не вяжутся к верхней Непрядве!
В «Летописной повести» говорится:
«И в шестой час дня появились поганые измаилтяне в поле, а было поле открытое и обширное. И тут выстроились татарские полки против христиан, и встретились полки. И, увидев друг друга, двинулись великие силы, и земля гудела, горы и холмы сотрясались от бесчисленного множества воинов. Когда бились они, от шестого часа до девятого, словно дождь из тучи, лилась кровь и русских сынов, и поганых, и бесчисленное множество пало мертвыми с обеих сторон» (1).
Противоречия в летописях нет. Они дополняют друг друга. Речь идёт о чистом безлесном пространстве на 12 км, от русских позиций до Мечи, на котором появился противник.
Хронометраж движения войск Мамая 8 сентября с абсолютной точностью ложится на Лебедянскую землю:
«Наутро же в субботу рано, месяца сентября в восьмой день, в самый праздник Богородицы, во время восхода солнца, была тьма великая по всей земле, и туманно было то утро до третьего часа» (1).
До третьего часа – до 9, татары в тумане форсировали Мечу и пошли большим потоком по нескольким дорогам. В 12 вошли в столкновение, сражались три часа – до 15-ти, после поражения убегали на Красный холм за Мечу, где оставался обоз. Если бросить пехоту, которая неминуемо попадёт в плен, учитывать давку на бродах, эмоционально описанную летописцами, до сумерек оставалось время, чтобы удрать даже за Быструю Сосну.
Диспозиция
Ростовская летопись идеально ложится на площадку в селе Перехваль и восстанавливает исторические названия оврагов, ручьёв и речек. Знание достоверного рельефа местности, позволяет понять ход самого сражения и логику действий командиров русских и татарских полков. Понять с абсолютной точностью!
В наше время чудом уцелели Зелёная Дубрава и Перехвальский лес. Эти остатки древнейшего Романцовского леса, известного из межевых документов начала 17-го века, пощадила судьба. Даже на карте 1983-го граница Перехвальского леса проходила значительно восточней. В 1790-м показана роща в зоне Градского-Утиного оврага, от среднего течения до верховья. Сплошной массив растёт теперь только по Большому Логу, и к западу от него. С лесом, росшим на Верходубье, соприкасался правый русский фланг, а севернее, на его же опушке, стояла Ростовская дружина. Местность в зоне Верходубья ровная, в древности сильно заболоченная. Не зря булгарские летописцы утверждали, что Дмитрий Донской скрывался на севере за болотом. Из этого болота, расположенного на плоском водоразделе, берут начало ручьи и овраги: Верходубье, Липовой, Утиный, Большой. За Перехвальским лесом к западу находилась точка пересечения Турмышской и Дрысинской дорог и исток Непрядвы-Перехвалки. Для защиты флангов от конницы противника, в лесах устроили завалы из деревьев – засеки.
Площадка существовала в треугольнике трёх дорог. Главная дорога – Столповая, шла в направлении север-юг. По трассе второй дороги – Перехвальской, до нашего времени сохранился просёлок от Романцовского брода через Зелёную Дубраву до каменного моста на Перехвалке. Третья – Прогонная, вела к известному Прощёному колодцу через центр поселения по современной улице Ряховского, бывшей Скотопрогонной. Она ответвлялась от Столповой в вершине Утиного-Градского оврага.
Куликово Поле - карта-схема
При выборе площадки стояла задача: оградить позиции с флангов и с тыла от атак конницы. Большой овраг, Непрядва и Дон – это второй гигантский природный ров, прикрывавший позиции с тыла, а в первом наборе, овраги и речки системы Смолки копируют этот рубеж с отступом менее километра. Вся зона Куликова Поля, будто специально разлинована на сектора военным фортификатором, устроившим два рубежа прикрытия тыла и флангов. Между этими рубежами расположен водораздел, через который проходили дороги, по которым маневрировали резервно-засадные полки.
Во всех сражениях на открытой местности татары пользовались излюбленным приёмом: устраивали многоколёсную конную карусель, из которой осыпали противника градом стрел. Всадники каждого «колеса» скакали по кругу, сближаясь, вели стрельбу, откатываясь, готовились к новому раунду.
Войска стояли в настоящей крепости, созданной природой. Татарская конница имела возможность атаковать русские позиции только по фронту, атаковать в лоб на великие луки и тяжёлые арбалеты пехотинцев, пробивавшие доспехи с расстояния в несколько сотен метров. При таком раскладе роль знаменитой татарской конницы становилась бесполезной и даже отрицательной.
Смотрим от русского фронта вперёд, на юго-запад. В летописи речь идёт о «поле вёрст на десять» в направлении на Мечу. В межевых документах начала 17 века в этом месте отмечена Гусева Поляна у реки Ракитянки в Романцовском лесу, через которую проходила древнейшая дорога, связующая сарматские поселения в устье Смолки-Глинки и у села Слободка. По этой полосе пришла от Мечи армия Мамая и сосредоточилась на Гусевой Поляне и на холме с отметкой высоты 209,9. Русские полки стояли в четырёх километрах, на отметке 199,3. На вершине этого плоского холма, расположенного на компактном местном водоразделе, произошло главное сражение. Перед фронтом местность слабо понижается к лощине Утиного оврага, а потом плавно идёт на подъём к высоте, на которой стоял противник. Фронт выглядит открытым, защищённым лишь этой топкой лощиной.
Боброк Волынский приобрёл богатый боевой опыт в Вожской битве 1378 года, пользовался неограниченным доверием князя Дмитрия. Летописец особо отметил этот важный фактор:
«Некий воевода пришёл с литовскими князьями, именем Дмитрий Боброк, родом из Волынской земли, который знатным был полководцем; хорошо он расставил полки, по достоинству, как и где кому подобает стоять» (3).
Площадка крайне неудобна для татар. Но им ничего не оставалось, как сражаться на этой диспозиции. Войска поставили фронтом на юго-запад между лесами, росшими на берегах Утиного оврага и ручья Верходубье. Полки перекрыли вход на площадку по Столповой дороге. Противника ждали с Красного холма от Красивой Мечи.
Позиция выбрана отлично! После нескольких безуспешных лобовых атак, перед фронтом возник завал из тел коней и всадников. Не помог и таранный удар тяжёлой генуэзской пехоты по центру. Полки смогли сомкнуть ряды. Мамай нашёл единственный обходной путь – через устье Утиного оврага, под носом Засадного полка, который обернулся коварной ловушкой.
Численность двух корпусов Мамая достигала 70-ти тысяч. Надо иметь в виду: некоторую часть оставили, для прикрытия тыла и обоза, потому что Бахта угрожал с юга. В битве на Куликовом Поле могли участвовать до 60 тысяч ордынских воинов. Численность русско-литовских войск 40…50 тысяч. Не трудно прикинуть: каждый город привёл одну-две тысячи воинов плюс князья Ольгердовичи. Больших городов на Руси насчитаем десятка два. Мнение историков, называющих эти цифры, мне кажется правильным. Численность русской армии можно вычислить по результатам исследования братской могилы. Известно, в главной битве пало более половины дружинников. Огромные летописные цифры на сотни тысяч – это отражение эйфории славной Куликовской победы. К примеру, на Вожскую битву 1378 года рязанский и московский князья выставили 7 тысяч дружинников против 15-ти у Бегича.
Пехота хорошо противостоит коннице в ограниченном створе местности. Для снаряжения конника нужны большие средства: два выученных боевых коня, доспехи, рубящее и колющее оружие хорошего качества, хороший лук, много корма, для хороших коней, и обозная телега с оруженосцем. Пехотинцу нужен деревянный копеечный щит или сплетённый из веток, короткий меч или нож, да палка-копье с простеньким наконечником, и одна повозка с одной простенькой рабочей лошадкой на четверых ратников – простых мужиков, способных тыкать копьём.
В первом шеренге ставят ратников с большими щитами (800 человек), во второй – с хорошими луками (400), в третьей – с хорошими копьями (400), далее все прочие, общим количеством 8 шеренг. На флангах стояли конные полки Левой и Правой руки. Кроме того, были запасные и засадные полки. Рельеф подсказывает: фронт занимал метров 600…800.
Теперь прикиньте возможности: сколько можно снарядить бойцов конных и сколько пеших из одних и тех же средств? Получите разницу раз в пять! На Руси умели строить реальное дело. Оснастили 15 000 конников. Остальные средства пошли на дешёвую пехоту 25…30 000.
Продолжение следует в "Золотые копья Куликовской битвы. Часть 3" https://kamenny-con.narod.ru/index/zolotye-kopja-kulikovskoj-bitvy-chast-3/0-244
Николай СКУРАТОВ, академик ПАНИ. Сентябрь 2024.